Мужчины что-то ворчали, но слушались. Вообще-то местный язык я учила. Но пока мои успехи были так себе. Даже Алекс разговаривал по-русски лучше меня. Потом-то я сообразила сделать себе похожий словарик. И начала зубрить слова. И все равно пока понимала с пятого на десятое. Мне вообще было проще нарисовать, чего хочу, чем объясниться вслух. А кстати, картинки всех грязнуль с нечистой обувью, в виде шаржей, на двери столовой повесила. Парни смеялись и более-менее выполняли мои требования.

Вообще, если бы не эта грязь, то место можно было бы назвать живописным. Невысокие горы на севере были пока еще покрыты снегом, зато яркая зелень пастбищ радовала своей яркостью.

А мне вдруг так захотелось пейзажик изобразить. Всю зиму я, чтобы навыки не растерять, практиковалась с портретами. Но, в основном, это были графические рисунки. Только мужа акварелью изобразила. А тут вдруг, по весне, настроение появилось написать что-то масштабное и в то же время лиричное.

Любимый на мою забаву отреагировал спокойно. Сам подрамник сколотил. Да и холст натянул. Я было порывалась показать, что умею это делать. Но инструмент у меня решительно отобрали.

А я, собственно, чего решила пейзаж маслом написать? Увидела у Марры на кухне желатин, что она выварила. Вот меня и осенило насчет грунтовки. Краски и кисти я с собой принесла. А о грунте сразу не подумала. А потом деньги на карточке закончились. Воровать я как-то не приучена. Да и вообще пора уже к этому миру адаптироваться. Так что развела желатин и стала грунтовать холст. За три захода добилась вполне приемлемого результата.

Потом уже стала обустраиваться в коридоре третьего этажа рядом с большим окном. Отсюда были видны и горы (в проломе стен замка), и башни, и сам замок.

Вечером именно заходящее солнце создавало неповторимое освещение, окрашивая полуразрушенные башни в розовый цвет. Вообще-то этот эффект освещения длился минут десять, не больше. В первый день, пока делала подмалевок, изменения освещения не были столь принципиальны. Потом мне пришлось ждать два дня. Я и вернисажного лака в разбавитель добавила. Но все равно просыхал холст плохо. Не так уж и тепло было в коридорах. У меня же мелькнула мысль уносить холст в столовую. Не думаю, что в нашей комнате Алексу понравится запах пинена.

И вот на третий день я как раз и сообразила, что даже с моей скоростью не успеваю передать освещение. Солнце слишком быстро спускается к горизонту. А тут, как нарочно, на следующий день дождь пошел. И еще через день. А потом было пасмурно. Сидела, с тоской глядя в окно. Такая хорошая у меня задумка! И никаких погодных условий. В общем, решила поступить не совсем профессионально – сделать фотографии.

Зарядка у меня сейчас на ноутбуке была полной. Все фильмы о нашем мире, что я принесла, мужчины еще зимой пересмотрели. И теперь ноутбук так часто не использовался. И если сделать снимок, то потом можно рисовать, глядя на экран. Все равно здесь нет никого, кто бы меня пристыдил. Только мужа (ага, Алекс велел так себя называть) предупрежу, чтобы слуги замка на третий этаж не ходили, пока земную технику использую. Хотя эти люди уже о чем-то догадываются. Слишком уж странной выглядела моя одежда. Да и то, что я не понимаю их речь, добавляло вопросов.

В общем, через несколько дней смогла продолжить работу. Конечно, для начала запечатлела изображение на ноутбуке. А потом уже принялась за пейзаж. Ожидаемо, тот солнечный эффект только-только успела на северо-восточной башне показать. И все. Но вообще-то холст у меня был приличных размеров. Продолжила работать, тупо заполняя пространство красками. Потом цвет откорректирую. Да и детали потом. Сегодня на небе были легкие облака, вот и спешила их запечатлеть.

И снова ждала, пока просохнет слой. Три дня не могла приступить к работе, ожидая высыхания красок. Зато на четвертый решила с самого утра засесть. Какая разница, если буду с экрана писать. Так что теперь расположилась со всеми удобствами в тепле. Включила ноутбук, поставила его рядом на столик и «зависла». Еще раз посмотрела на экран. Вышла в коридор, выглянул а в окно. И снова вернулась к технике.

Не… я точно помню и знаю, что башен у замка четыре. Не все целые, но стоят по углам. А вот откуда на снимке пятая башня появилась, я понять не могла.

В общем, кисти были отложены в сторону. Я же с ноутбуком перебралась в коридор замка. Отвернула камеру и медленно повернула ноутбук. Так и есть. Глазами я вижу двор и две боковые башни. Зато камера фиксирует пятую башню почти посередине двора. Вот это меня так сильно заинтересовало, что ждать Алекса не стала. И, сунув ноутбук в шкаф, накинула на себя куртку. Уже на выходе попыталась вспомнить, где то место с башней. Впрочем, можно просто подойти к центру. Заодно и проверить, отчего ночью так сильно хлопала калитка стойла, что даже у нас было слышно. Конюха я нашла как раз за работой. Он чинил замок. Кое-как жестами мы объяснились, и меня заверили, что все будет сделано в лучшем виде.

А я, наконец, сообразила, что вместо осмотра центра двора свернула, как идиотка, в сторону конюшни.

Вообще-то, когда я осмотрела спуск в продуктовый подвал, а потом ворота, и снова пришла в конюшню, то задумалась. Алекс не верит, но большинство жителей этого мира утверждают, что когда-то существовала магия. И, кажется, ее отголоски я только что испытала на себе. Потом уже смирно сидела в столовой и ждала мужчин на обед. Еле вытерпела, пока все насытились, чтобы не лишать мужчин аппетита. А потом показала снимок двора на экране ноутбука.

И снова повторилась история с походом по двору. Только я этот процесс наблюдала из окна. Старх резво спустился по ступеням и так же резво вдруг свернул, огибая пространство в середине.

«Забавлялись» мы почти до ужина. Так ничего и не придумали. Я же искренне восхитилась чей-то мощью, что даже спустя столетия оказывала влияние на людей. Наверное, каждый из инквизиторов посчитал своим долгом опробовать поход к башне. Мы же с Алексом теперь просто разглядывали изображение.

– Башня не разрушена. Но стиль схож с теми, что имеются, – констатировала я.

– Да. Даже декор в верхней части напоминает тот, что у юго-восточной башни, – согласился любимый.

– Только эта башня выше и крепче. Видишь, какая толщина стен. Окна как бойницы. Это явно оборонительное сооружение.

– Или ритуальное, – поправил меня муж.

– Ритуальное? Для чего?

– Может, и не ритуальное. Но в то, что здесь жили драконы и приземлялись на башни, я не верю.

– Согласна. Да и потом они точно в те дверки пройти не могли. Эти окна и двери предназначены для людей.

– Вообще-то по легендам драконы могли в человека обращаться, – потупился Алекс.

– В человека? – уточнила я. Вдруг неправильно мы друг друга поняли из смеси двух языков. – Но ты не веришь?

– Теперь даже не знаю, – пожал муж плечами. – Я был на раскопках, где находили останки этих рептилий.

– Вообще-то, если по аналогии с тем же вертолетом, приземляться на такую башню вполне удобно. И потом при смене облика вполне можно воспользоваться теми помещениями.

– Ты же умеешь открывать двери в те места, что видишь? – неожиданно предложил Алекс, показывая на дверь башни.

– Вообще-то я попадаю внутрь. А здесь все двери закрыты.

Но сама идея была настолько привлекательной, что Алекс меня даже схватить не успел. А я уже распахнула дверь спальни и остановилась на том узком балкончике, что был на башне. И странно так было смотреть на замок с этого ракурса. И, уже не сомневаясь, толкнула дверь внутрь. Благо, ни замков, ни запоров в башне не имелось. Она себя совсем другим способом охраняет. Зато теперь я смогла вернуться за любимым мужчиной. Получила укоризненный взгляд, мол, не стоило так рисковать.

Уже стемнело, фонаря с собой не было. Да и набегались мы за день. В общем, мельком взглянув на помещение, вернулись обратно. Завтра все посмотрим и проверим окончательно.

Глава 9

С утра пораньше Алекс раздал указания и предупредил своих ребят, что отправляется исследовать башню. Обеспокоенные лица инквизиторов явно продемонстрировали, что этому древнему сооружению не сильно доверяют. И только заверения мужа о том, что мы уже были внутри, их успокаивали.